Накануне юбилея пресс-служба администрации города посетила Музей истории Братскгэсстроя и города Братска, где встретилась с ветеранами легендарной строительной организации. Свидетели великой эпохи поделились своими воспоминаниями, рассказали интересные истории из своей комсомольской юности.
«Приехал на стройку на теплоходе по комсомольской путевке. Устроился в управление механизации бульдозеристом. Жил в палатке. Потом — поселок Мостовой, строительство временного аэропорта. Корчевали пни, освобождали площадку под будущий аэродром. Затем было много другой работы. Запомнился городской аэропорт. Мы там усиленно трудились по 12 часов кряду. Когда на аэродроме приземлился первый самолет, нас всех, кто там работал, по очереди на нем прокатили! До этого я никогда на самолетах не летал. Планировался прилет Фиделя Кастро, но он в 1963 году в Иркутск приехал на поезде», — делится Николай Дровненко, приехавший на стройку в 1955 году из Усть-Удинского района.
«В 1965 году, когда я работал главным инженером Электросетьстроя, мне довелось вместе с Иваном Ивановичем Наймушиным ехать на поезде из Железногорска-Илимского в Братск. Утром проснулись в поезде — надо бы позавтракать. У меня полтора рубля в кармане. У Наймушина и рубля не набралось. Но все-таки отправились в буфет. Я пошел что-то выбрать на эти деньги, а к Наймушину подсели двое молодых людей. Они ехали в Братск, чтобы поговорить с руководителем Братскгэсстроя, но даже не предполагали, что сидели за одним столом с ним самим. «Вот бы нам к Иван Иванычу попасть на прием! — сетовали они. — Столько отходов остается после строительства в Братске: металл, картон, древесина — и все это лежит на обочинах». Иван Иванович подробно выяснил у них, где такие свалки находятся. А ребята у него и спрашивают: «Вы сами-то знаете Наймушина?». Он отвечает: «Знаю, пару раз на совещаниях с ним был». Вскоре я ехал мимо того места в Братске, где были сложены груды металла, и увидел, как их разбирают и грузят железо в машины», — вспоминает Валентин Горчаков.
«Мой отец приехал на стройку в 1956 году из Молдавии. Сначала он был плотником. Рубил ряжи (деревянные срубы) на Братской ГЭС. Потом как-то вызвали его и еще несколько человек к Наймушину. Тот предложил заняться возведением жилья. «Мы же приехали Братскую ГЭС строить!», — пытались возмутиться работники. А он им и говорит: «Братскую ГЭС построят без вас. Сейчас нужно жилье. Набирайте бригады, стройте. В самых первых домах я вам квартиры не обещаю, но в следующих получите». Так и вышло — отцу вскоре дали двухкомнатную квартиру в Падуне. А я пошел по стопам отца: много лет строил город», — рассказывает Анатолий Кириченко.
«Пришел оформляться, а мне говорят, ГЭС, мол, еще не скоро будет строиться, но для нее нужна энергия. Так мы начали тянуть из Иркутска линию электропередачи. По тайге пришлось немало пешком прошагать. Вот идем как-то с геодезистом и видим — следы волчьи. Пошли дальше, вдруг метрах в 250 от нас огромный волчище. Сидит смотрит на нас пристально. Ничего хорошего это, конечно, не предвещало. Тогда геодезист взял свою треногу (геодезическое оборудование) и приладил на плечо, будто это ружье. Волк, видимо, подумал, что это и правда ружье, развернулся — и в лес. Еще был случай с нашим комсоргом. Он однажды заблудился, встретил медведя и залез на сосну, на которой и заночевал. Вернулся он весь седой. Мы его потом звали седым комсоргом», — вспоминает Борис Сальников.
«Хотела работать мастером на производстве, а меня посадили в техотдел гидроузла. Это тоже было интересно, но не до такой степени, как у товарищей, которые дневали и ночевали в тайге. Однако подвернулся случай, который раскрасил жизнь новыми красками. Стали у нас собирать команду на соревнования в Листвянке, а у меня был альпинистский разряд, и я туда попала. Сначала у нас была эстафета, и мне в ней досталось проплыть 20 метров с альпенштоком. Когда я зашла в воду, глаза буквально на лоб полезли — такая она была ледяная. Но я проплыла, передала эстафету. В целом там было интересно и весело. Вечером -песни у костра, задушевные беседы. А потом мы вместе с мужем познакомились с Фредом Юсфиным, которого называли министром культуры Братска, и интересные вечера у нас бывали регулярно», — говорит Валентина Сальникова, приехавшая на стройку в 1956 году из Минусинска по комсомольской путевке.
«Я приехал в Братск в 1961 году из Украины. На мне, как сейчас помню, были хромовые сапожки и легкое пальтишко. Смотрю: машины ходят, и на них написано «Новгород». Думаю, ничего себе, и с Новгорода здесь. Потом смотрю — Индия. Еще больше удивился. Заскочил в какую-то машину с будкой, хотел выйти по дороге, а она не останавливается. Выпрыгнул на ходу, еле добрался до общежития. Ребята встретили хорошо, сразу влился в коллектив», — рассказывает Василий Абрамович, который приехал в Братск в 1961 из Украины.
«Работал в Братске тогда Герман Тафинцев. Мы его в шутку называли Садист, потому что он все время что-то сажал — по профессии был дендролог. Приехал Герман на строительство ГЭС в конце 1950-х из Москвы. Работал, конечно, как все, на стройке, но страсть к выращиванию растений у него была столь сильна, что он начал разводить тюльпаны в палатке. Свадьбы тогда играли часто, а цветов было не найти. И вот эти его тюльпаны среди зимы были настоящим чудом. Причем цветы не продавали, а просто дарили. Но вдруг объявился какой-то комендант, который решил, что нечего ради цветочков дрова переводить, хотя дров этих было просто завались. Однако указание поступило, и цветы замерзли. И вот тогда жена Германа написала письмо в «Комсомольскую правду». На эту публикацию тут же откликнулись люди со всех уголков Советского Союза. Наш Садист постоянно стал получать посылки из разных городов. Ему присылали и саженцы роз, и луковицы тюльпанов и семена разные. Когда уже начали строить город Братск, Тафинцев здесь задержался, и отсутствие тополей на некоторых улицах, в том числе Мира, Кирова, — это его заслуга. Дендролог рекомендовал высаживать другие деревья. А потом он уехал в Москву», — делится Наталья Луканкина.