Сегодня с разрешения автора мы начинаем публиковать отрывки из книжной серии Валентины Рекуновой «Иркутские истории». В 2015 году «Иркутские истории» удостоены диплома 1-й степени в номинации Литературно-художественное издание Иркутского областного конкурса «Лучшая книга года-2014».
Итак, сегодня отрывок «Ходоки молча откланялись и нервной походкой направились к выходу».
Григорий Петрович Василенко, главный инспектор народных училищ Восточной Сибири, не сомневался: прошение местного отдела Педагогического общества поступит ещё в январе, но его и в марте не прислали. «И что бы это значило?! – удивлялся чиновник. – Делегаты 1-го Всероссийского съезда учителей давно уже возвратились, дОлжно им отчитаться перед общим собранием, а его не назначить, пока я не согласую повестку. Пора вызывать председателя!»
Помощник выслушал Василенко как обычно – с почтительнейшим вниманием, но не кивнул, а, помедлив, осторожно заметил:
— Если вы, Григорий Петрович, имели в виду повестку, то как раз теперь два члена правления дожидаются вас. Очень просили их сегодня принять: собрание-то назначено чуть не на завтра.
— А, так вон оно как! – вспылил действительный статский советник. – Три месяца протянули, а теперь невтерпёж?! – Должно быть, рассчитывали, что я им не глядя подмахну! Да правление это откровенно фрондирует: собираются там, обсуждают, а меня ни разу, даже и из вежливости, не пригласили на заседания!
Помощник скосил глаза в сторону, соображая, слышно ли инспектора в коридоре: «Дверь двойная, закрыта плотно; да Григорий Петрович и в бешенстве высоких нот не берёт. Надо чаю ему с лимоном, выпьет – и успокоится, и, пожалуй, подпишет эту их повестку: не захочет ведь, как предшественник Заостровский, получить анти-адрес при отъезде.
Что до Заостровского, то и сам Василенко считал его одиозной фигурой и даже говаривал в кругу близких: «В иные моменты выгодно «не заметить» протестные настроения, ведь тогда они выплеснутся вовнутрь». Вот и ему теперь следовало не заметить обиды, собрание разрешить и терпеливо дожидаться, когда бузотёр Сивухин затянет обычную песнь, что правление общества превышает свои полномочия, вот и список делегатов на съезд не утверждался общим собранием, а ведь «сделать это следовало непременно!».
Далее правление станет оправдываться и доказывать, что экстренное собрание было решительно невозможно – и по причине занятости учителей, и по причине бездорожья. «В общем, всё сведётся к заурядному выяснению отношений», – заключил инспектор и, понюхав нарезанного лимона, обернулся к помощнику:
— Несите письмо.
Бегло пробежав повестку, ровным, чуть островатым почерком наложил резолюцию: «Представить на предварительный просмотр все доклады, подготовленные для прочтения на собрании членов общества». И хотел уже ставить подпись, но подумал: «Положим, я вымараю в докладах сомнительные места, но обсуждения-то будет сложно проконтролировать, а в них-то, может быть, самый чёрт и сидит. Конечно, и без прений нельзя, но, с другой стороны, почему я должен отвечать за чьё-то безрассудство? – и с нажимом приписал: «Прения по докладам исключаются! Не может быть поставлен на обсуждение и вопрос о созыве сибирского педагогического съезда».
Поставив точку, Василенко разом успокоился. И бросил через дверь:
— Нет ли ко мне вопросов?
Ходоки молча откланялись и нервной походкой направились к выходу.
Для справки:
Григорий Петрович Василенко — главный инспектор училищ Восточной Сибири и Забайкалья, действительный статский советник. Он работал преподавателем в конце 1880-х в иркутской духовной семинарии, в Иркутской женской 1-й И.С. Хаминова гимназии, в Иркутском институте императора Николая I. Его труды высоко ценили в Министерстве народного просвещения. После он стал инспектором народных училищ 2-го района Енисейской губернии, а потом — директором народных училищ Иркутской губернии. С октября 1908 — Главным инспектором училищ Восточной Сибири. Он он занимался вопросами открытия городских училищ, двух учительских институтов – в Чите (для Забайкалья) и в Красноярске (для Енисейской губернии) и многим другим.
Деятельность Григория Петровича отмечена рядом высоких наград. Он награжден орденом Святого Равноапостольного Князя Владимира 3-й степени. 1 января 1915 Всемилостивейшее пожалован орденом Святого Станислава 1-й степени.